Глава четвертая, часть вторая§

Одиночество Лины

Одиночество Лины

  • автор: Russell J.T. Dyer

  • переводчик: Elena Kartushina

  • изданный: 2017

  • издатель: A Silent Killdeer

  • isbn: 978-0983185451

  • pages: 295

Следующие три месяца прошли для Лины тихо, без каких-либо значительных событий. Она хорошо себя чувствовала, и снова смогла выходить на долгие прогулки. Обычно по воскресеньям, после обеда у мамы, она гуляла в парке около реки. Это помогало отвлечься после визита и общения с отчимом. Она стала брать фотокамеру и решила фотографировать людей на скамейках. В целом, на душе у нее стало спокойнее.

Эти события в жизни — беременность, потеря ребенка — кажется закалили её, сделали более зрелой. Она уже не была наивной молодой девушкой, а будто проснулась ото сна. Она понимала, что может уготовить ей жизнь, что может случится страшное, и никто — ни мама, ни друзья, никто — не будет помогать. Отрезвляло её и осознание того, как быстро все забывают о трагедии и живут, как ни в чем не бывало. Возможно, это техника выживания для человека — не загружать сознание, забывать о проблемах других. Вот и сейчас её сознание научилось отпускать боль — сознание, но не память

Любой мог подумать, что после этих событий Лина могла стать более циничной. Напротив. Она стала добрее к другим, понимая стратегии их психологической защиты. Более того, она научилась прощать их, хотя они принесли её страдания в жертву своему невежеству. Это, она понимала, необходимо для их счастья и гармонии общества, ведь они были в эмоциональном замешательстве, и не желали ей зла. Но она и не стала теплым человеком, который любит обниматься. Она все еще держала дистанцию со многими, но она просто стала менее критичной к другим.

Именно в таком настроении была Лина, когда в день её рождения Лекси пригласила её на ланч отпраздновать событие. Лина охотно согласилась, но, когда Лекси предложила позвать еще коллег из офиса, то именинница была категорически против, ведь тогда бы это была вечеринка в честь дня рождения, а Лина не хотела никаких вечеринок, особенно в честь дня рождения.

«Пожалуйста!», — воскликнула Лина, когда Лекси предложила ей список приглашенных, — «Неужели я не могу получить то, что хочу в свой день рождения?». Лекси с этим согласилась. «Тогда я не хочу видеть этих людей, которые сидят передо мной и изображают заботу обо мне, а я в это время буду есть обед».

Лина с Лекси шли по Уолнат стрит, направляясь в сторону ресторана на площади Ритенхаус. То был один из самых любимых ресторанов Лины в центре Филадельфии. Они шли, дул ветер, но не так, чтобы сильно. Лекси напевала песенку — у нее был приятный голос, и она знала слова многих песен. Обычно, когда Лекси, идя с ней, вот так вот распевала песни, Лине это не нравилось, но сегодня, в свой день рождения, она была не против, тем более, что из-за ветра порой было не слышно, о чем поет Лекси. Некоторые мужчины оборачивались им в след, ведь две красивые девушки всегда привлекут взгляды мужчин. Лекси широко улыбалась им своей белозубой улыбкой, а Лина же раздражительно отворачивалась.

«Ты хорошо выглядишь», — Лекси проинформировала Лину, прерывая свое пение. «Мужчины оборачиваются. Ты заметила?»

«Заметила. Они нелепы», — пожаловалась Лина.

«Почему это? Что в них нелепого?» — спросила Лекси, слегка раздражаясь. Лина закатила глаза.

«Ты красивая, а у тебя уже давно не было парня с тех, как ты рассталась с этим — как же его звали». Лина не стала поправлять её, поскольку это было правдой — даже если она не могла признать это — и она не напомнила Лекси имя Мишеля. Возможно, Лекси помнила его имя, но просто не хотела придавать ему нечто большее, чем ускользающее воспоминание.

«Давно пора тебе снова вести жизнь красивой девушки», — сказала Лекси. Она снова стала напевать, на сей раз песенку Энди Уильмса про то, как парни смотрят на девушек, а девушки на парней, которые смотрят на них. Лекси стала шутить, от чего Лина даже улыбалась. Некотрым проходящим мимо них парням Лекси сказала привет, что сначала не нравилось Лине, но Лекси потом смеялась, при чем так искренне, что Лина переставала смущаться.

Они решили сократить путь через площадь Риттенхаус, где был небольшой сквер. Лекси сказала что-то смешное про проходившего мимо мужчины за тридцать, как вдруг неожиданно из-за деревьев вышла старушка. Она вышла прямо на тротуар. Она появилась так неожиданно, что девушки вздрогнули.

«О боже!» — воскликнула Лекси, левой рукой схватившись за сумку, а правую положив на грудь.

Лина же совладала с собой достаточно быстро и спросила: «Вам помочь?». Она не чувствовала опасности или испуга. В душе она была сильной девушкой — эта её черта привлекала некоторых мужчин и отталкивала многих других.

Старушка была невысокого роста, с седыми волосами, заколотым на затылке гребнем — так, должно быть, она закалывала их с юности. У нее было слегка морщинистое, но приятное лицо, хотя и слегка грязноватое. Поперек лба у нее проходила темная полоска сантиметра два — возможно, от удара. На старушке было светло-голубое, из грубого хлопка, с потертым подолом, платье. Слева на платье была ручная вышивка — букет маргариток. Вышивка потрепалась со временем, и кое где торчали нитки. На платье не было карманов, а в руках у нее не было ни кошелька, ни сумки — ничего.

Старушка протянула обе руки, её ладони были грязными и потрескавшимися. Она тянула их к вверху, так как будто прикоснуться ладонями и вылечить Лину. Она закрыла глаза, на её лице было спокойствие, она все еще водила руками вокруг невидимой ауры вокруг Лины.

«Что нам делать?» — прошептала Лекси, которая теперь схватилась за руку Лины, готовая потянуть её за собой и убежать от этой сумасшедшей старухи. Лина покачала головой, показывая, что им ничего не надо говорить и ничего не надо делать. Ей казалось, что любое движение может напугать чудачку.

В этот самый момент женщина стала тяжело дышать, её ноздри двигались, она широко открыла глаза. Она с усилием выдохнула, смотря Лине прямо в глаза. Лина не испугалась. Старушка начала говорить. «Ты одинока», — сказала старушка с акцентом, который Лина приняла за болгарский. Лекси нахмурилась, удивляясь, почему это старушка не заметила её.

«Внутри тебя печаль, твое тело всхлипывает от твоего одиночества». Глаза Лины расширились, у Лекси при этих словах вытянулось лицо. «Но сегодня не день сожалений, сегодня день празднования жизни».

«О боже мой!» — воскликнула Лекси, смотря попеременно то на Лину, то на старушку. Она хотела понять, нравится ли это Лине или нет, была ли Лина так же удивлена, как и она. Лина сосредоточилась, ей было любопытно, но ей это не нравилось.

«Тебя ждет радостное будущее, в нем ты не будешь одинокой» — заявила старушка, после чего посмотрела наверх.

Лина отвернулась, контакт глазами был нарушен. Вновь обретя голос, она сказала: «Да, прекрасно. Но нам нужно пообедать. И вам, мэм, хорошего дня».

Старушка вновь с сочуствием посмотрела на Лину, опустила руки, но продолжала водить ладонями несколько театрально. «Меня зовут Крассимира, Крассимира Предсказательница»

«Ты уедешь из этого города предполагаемой братской любви». Старушка заметила, что это заинтересовало Лину, даже если и не совсем сильно. «Да, ты знаешь о ложной любви, но она лишь ненависть для тебя», — сказала она с усмешкой, показав свои желтые зубы. Но Лина еще больше заинтересовалась тем, что сказала старушка.

«Ты уедешь из этого места дабы найти мир и покой. Ты поедешь в Берлин. Там ты будешь обитать — или лучше сказать, прятаться». Лине не понравился этот бред. В Берлин, да и вообще в Германию она не собиралась. «О! Ты не доверчива к Красси», — сказала старушка снова улыбаясь. «Подожди. Со временем ты увидишь так, как я вижу сейчас. Сначала это будет не понятно, но прошлое много проясняет».

«Ну, спасибо за информацию. Нам правда пора, а то мы не успеем пообедать», — сказала Лина.

«Подожди! Давай дослушаем до конца», — сказала Ликси протестуя.

«Да, вот еще что скажу. Ты встретишь молодого человека, перед улыбкой которого ты не сможешь устоять», — сказала старушка.

«О! Это мне нравится», — весело сказала Лекси. «Расскажите еще». Старушка с раздражением посмотрела на Лекси. Лекси перестала улыбаться и примирительно сказала: «Простите».

Старушка снова посмотрела на Лину и продолжила свое предсказание о молодом человеке. «Его будут звать Ганс».

Лина сказала с некоторым сарказмом: «Вполне логично. Его будут звать Ганс или Франц — вполне в соответсвии с этой небылицей о переезде в Германию».

«Ганс будет тебя любить — если ты ему позволишь», — при этих словах старушка подняла вверх указательный палец. Она посмотрела на Лекси — так, как будто говорила, что та должна сыграть свою роль в этом, когда придет время. Лекси кивнула. Старушку, казалось, это удовлетворило, и она снова посмотрела на Лину и продолжила.

«Еще придет день, когда тебя увидят больше людей, чем ты знаешь, и ты не сможешь от них спрятаться».

Лина не понимала, что старушка имела ввиду и сказала: «Понятно. Этого достаточно». Усмехнувшись, она огляделась вокруг и поняла, что начала собираться толпа. Раскрасневшись от смущения, она захотела убежать и спрятаться, но Лекси твердо держала её за руку, а когда почувствовала, что Лина хотела уйти, то ухватилась еще крепче. Лина не была стеснительной, но ситуация выводила её из зоны комфорта.

«Ты не хочешь слышать это, но я должна довести их до тебя, и ты познаешь благо, когда оно придет к тебе». Лина посмотрела ей в глаза, не понимая, что еще может выдать эта сумасшедшая.

«Твое сердце бьется, как барабан. Но не бойся. Все будет хорошо, придет время», — умиротворенно сказала она. Затем она оттянула руку и сказала: «Расскажу тебе еще об одном видении, и потом отпущу тебя с миром», — пообещала она и выдержала паузу, прежде, чем продолжить. Лина и Лекси задержали дыхание в ожидании.

«В конце концов, когда отступят беда и предательство, только тогда ты поймешь, что рядом с тобой настоящий друг, тот, которого так был тебе нужен», — сказала она, мельком взглянув на Лекси.

Она молча посмотрела на Лину. Прежде, чем Лина смогла что-то сказать, старушка отвернулась, слегка толкнув её, и побежала среди кустов и деревьев, с быстротой, которой никто от нее не ожидал. Через несколько секунд её уже не было видно. Толпа зевак вокруг посмотрела вслед старушке, а затем все взгляды снова устремились к Лине. Кто-то стал расспрашивать её, кто-то стал обсуждать случившееся между собой. Лекси схватила Лину за руку и повела её через толпу, понимая, что Лина слегка ошарашена произошедшим. Она вела её через площадь к ресторану. Лина не сопротивлялась.

Следующие три месяца прошли для Лины тихо, без каких-либо значительных событий. Она хорошо себя чувствовала, и снова смогла выходить на долгие прогулки. Обычно по воскресеньям, после обеда у мамы, она гуляла в парке около реки. Это помогало отвлечься после визита и общения с отчимом. Она стала брать фотокамеру и решила фотографировать людей на скамейках. В целом, на душе у нее стало спокойнее.

Эти события в жизни — беременность, потеря ребенка — кажется закалили её, сделали более зрелой. Она уже не была наивной молодой девушкой, а будто проснулась ото сна. Она понимала, что может уготовить ей жизнь, что может случится страшное, и никто — ни мама, ни друзья, никто — не будет помогать. Отрезвляло её и осознание того, как быстро все забывают о трагедии и живут, как ни в чем не бывало. Возможно, это техника выживания для человека — не загружать сознание, забывать о проблемах других. Вот и сейчас её сознание научилось отпускать боль — сознание, но не память.

Любой мог подумать, что после этих событий Лина могла стать более циничной. Напротив. Она стала добрее к другим, понимая стратегии их психологической защиты. Более того, она научилась прощать их, хотя они принесли её страдания в жертву своему невежеству. Это, она понимала, необходимо для их счастья и гармонии общества, ведь они были в эмоциональном замешательстве, и не желали ей зла. Но она и не стала теплым человеком, который любит обниматься. Она все еще держала дистанцию со многими, но она просто стала менее критичной к другим.

Именно в таком настроении была Лина, когда в день её рождения Лекси пригласила её на ланч отпраздновать событие. Лина охотно согласилась, но, когда Лекси предложила позвать еще коллег из офиса, то именинница была категорически против, ведь тогда бы это была вечеринка в честь дня рождения, а Лина не хотела никаких вечеринок, особенно в честь дня рождения.

«Пожалуйста!», — воскликнула Лина, когда Лекси предложила ей список приглашенных, — «Неужели я не могу получить то, что хочу в свой день рождения?». Лекси с этим согласилась. «Тогда я не хочу видеть этих людей, которые сидят передо мной и изображают заботу обо мне, а я в это время буду есть обед».

Лина с Лекси шли по Уолнат стрит, направляясь в сторону ресторана на площади Ритенхаус. То был один из самых любимых ресторанов Лины в центре Филадельфии. Они шли, дул ветер, но не так, чтобы сильно. Лекси напевала песенку — у нее был приятный голос, и она знала слова многих песен. Обычно, когда Лекси, идя с ней, вот так вот распевала песни, Лине это не нравилось, но сегодня, в свой день рождения, она была не против, тем более, что из-за ветра порой было не слышно, о чем поет Лекси. Некоторые мужчины оборачивались им в след, ведь две красивые девушки всегда привлекут взгляды мужчин. Лекси широко улыбалась им своей белозубой улыбкой, а Лина же раздражительно отворачивалась.

«Ты хорошо выглядишь», — Лекси проинформировала Лину, прерывая свое пение. «Мужчины оборачиваются. Ты заметила?»

«Заметила. Они нелепы», — пожаловалась Лина.

«Почему это? Что в них нелепого?» — спросила Лекси, слегка раздражаясь. Лина закатила глаза.

«Ты красивая, а у тебя уже давно не было парня с тех, как ты рассталась с этим — как же его звали». Лина не стала поправлять её, поскольку это было правдой — даже если она не могла признать это — и она не напомнила Лекси имя Мишеля. Возможно, Лекси помнила его имя, но просто не хотела придавать ему нечто большее, чем ускользающее воспоминание.

«Давно пора тебе снова вести жизнь красивой девушки», — сказала Лекси. Она снова стала напевать, на сей раз песенку Энди Уильмса про то, как парни смотрят на девушек, а девушки на парней, которые смотрят на них. Лекси стала шутить, от чего Лина даже улыбалась. Некотрым проходящим мимо них парням Лекси сказала привет, что сначала не нравилось Лине, но Лекси потом смеялась, при чем так искренне, что Лина переставала смущаться.

Они решили сократить путь через площадь Риттенхаус, где был небольшой сквер. Лекси сказала что-то смешное про проходившего мимо мужчины за тридцать, как вдруг неожиданно из-за деревьев вышла старушка. Она вышла прямо на тротуар. Она появилась так неожиданно, что девушки вздрогнули.

«О боже!» — воскликнула Лекси, левой рукой схватившись за сумку, а правую положив на грудь.

Лина же совладала с собой достаточно быстро и спросила: «Вам помочь?». Она не чувствовала опасности или испуга. В душе она была сильной девушкой — эта её черта привлекала некоторых мужчин и отталкивала многих других.

Старушка была невысокого роста, с седыми волосами, заколотым на затылке гребнем — так, должно быть, она закалывала их с юности. У нее было слегка морщинистое, но приятное лицо, хотя и слегка грязноватое. Поперек лба у нее проходила темная полоска сантиметра два — возможно, от удара. На старушке было светло-голубое, из грубого хлопка, с потертым подолом, платье. Слева на платье была ручная вышивка — букет маргариток. Вышивка потрепалась со временем, и кое где торчали нитки. На платье не было карманов, а в руках у нее не было ни кошелька, ни сумки — ничего.

Старушка протянула обе руки, её ладони были грязными и потрескавшимися. Она тянула их к вверху, так как будто прикоснуться ладонями и вылечить Лину. Она закрыла глаза, на её лице было спокойствие, она все еще водила руками вокруг невидимой ауры вокруг Лины.

«Что нам делать?» — прошептала Лекси, которая теперь схватилась за руку Лины, готовая потянуть её за собой и убежать от этой сумасшедшей старухи. Лина покачала головой, показывая, что им ничего не надо говорить и ничего не надо делать. Ей казалось, что любое движение может напугать чудачку.

В этот самый момент женщина стала тяжело дышать, её ноздри двигались, она широко открыла глаза. Она с усилием выдохнула, смотря Лине прямо в глаза. Лина не испугалась. Старушка начала говорить. «Ты одинока», — сказала старушка с акцентом, который Лина приняла за болгарский. Лекси нахмурилась, удивляясь, почему это старушка не заметила её.

«Внутри тебя печаль, твое тело всхлипывает от твоего одиночества». Глаза Лины расширились, у Лекси при этих словах вытянулось лицо. «Но сегодня не день сожалений, сегодня день празднования жизни».

«О боже мой!» — воскликнула Лекси, смотря попеременно то на Лину, то на старушку. Она хотела понять, нравится ли это Лине или нет, была ли Лина так же удивлена, как и она. Лина сосредоточилась, ей было любопытно, но ей это не нравилось.

«Тебя ждет радостное будущее, в нем ты не будешь одинокой» — заявила старушка, после чего посмотрела наверх.

Лина отвернулась, контакт глазами был нарушен. Вновь обретя голос, она сказала: «Да, прекрасно. Но нам нужно пообедать. И вам, мэм, хорошего дня».

Старушка вновь с сочуствием посмотрела на Лину, опустила руки, но продолжала водить ладонями несколько театрально. «Меня зовут Крассимира, Крассимира Предсказательница»

«Ты уедешь из этого города предполагаемой братской любви». Старушка заметила, что это заинтересовало Лину, даже если и не совсем сильно. «Да, ты знаешь о ложной любви, но она лишь ненависть для тебя», — сказала она с усмешкой, показав свои желтые зубы. Но Лина еще больше заинтересовалась тем, что сказала старушка.

«Ты уедешь из этого места дабы найти мир и покой. Ты поедешь в Берлин. Там ты будешь обитать — или лучше сказать, прятаться». Лине не понравился этот бред. В Берлин, да и вообще в Германию она не собиралась. «О! Ты не доверчива к Красси», — сказала старушка снова улыбаясь. «Подожди. Со временем ты увидишь так, как я вижу сейчас. Сначала это будет не понятно, но прошлое много проясняет».

«Ну, спасибо за информацию. Нам правда пора, а то мы не успеем пообедать», — сказала Лина.

«Подожди! Давай дослушаем до конца», — сказала Ликси протестуя.

«Да, вот еще что скажу. Ты встретишь молодого человека, перед улыбкой которого ты не сможешь устоять», — сказала старушка.

«О! Это мне нравится», — весело сказала Лекси. «Расскажите еще». Старушка с раздражением посмотрела на Лекси. Лекси перестала улыбаться и примирительно сказала: «Простите».

Старушка снова посмотрела на Лину и продолжила свое предсказание о молодом человеке. «Его будут звать Ганс».

Лина сказала с некоторым сарказмом: «Вполне логично. Его будут звать Ганс или Франц — вполне в соответсвии с этой небылицей о переезде в Германию».

«Ганс будет тебя любить — если ты ему позволишь», — при этих словах старушка подняла вверх указательный палец. Она посмотрела на Лекси — так, как будто говорила, что та должна сыграть свою роль в этом, когда придет время. Лекси кивнула. Старушку, казалось, это удовлетворило, и она снова посмотрела на Лину и продолжила.

«Еще придет день, когда тебя увидят больше людей, чем ты знаешь, и ты не сможешь от них спрятаться».

Лина не понимала, что старушка имела ввиду и сказала: «Понятно. Этого достаточно». Усмехнувшись, она огляделась вокруг и поняла, что начала собираться толпа. Раскрасневшись от смущения, она захотела убежать и спрятаться, но Лекси твердо держала её за руку, а когда почувствовала, что Лина хотела уйти, то ухватилась еще крепче. Лина не была стеснительной, но ситуация выводила её из зоны комфорта.

«Ты не хочешь слышать это, но я должна довести их до тебя, и ты познаешь благо, когда оно придет к тебе». Лина посмотрела ей в глаза, не понимая, что еще может выдать эта сумасшедшая.

«Твое сердце бьется, как барабан. Но не бойся. Все будет хорошо, придет время», — умиротворенно сказала она. Затем она оттянула руку и сказала: «Расскажу тебе еще об одном видении, и потом отпущу тебя с миром», — пообещала она и выдержала паузу, прежде, чем продолжить. Лина и Лекси задержали дыхание в ожидании.

«В конце концов, когда отступят беда и предательство, только тогда ты поймешь, что рядом с тобой настоящий друг, тот, которого так был тебе нужен», — сказала она, мельком взглянув на Лекси.

Она молча посмотрела на Лину. Прежде, чем Лина смогла что-то сказать, старушка отвернулась, слегка толкнув её, и побежала среди кустов и деревьев, с быстротой, которой никто от нее не ожидал. Через несколько секунд её уже не было видно. Толпа зевак вокруг посмотрела вслед старушке, а затем все взгляды снова устремились к Лине. Кто-то стал расспрашивать её, кто-то стал обсуждать случившееся между собой. Лекси схватила Лину за руку и повела её через толпу, понимая, что Лина слегка ошарашена произошедшим. Она вела её через площадь к ресторану. Лина не сопротивлялась.